Спящая красавица - Страница 34

– А когда Пельц стал Максфилдом? – поинтересовалась Уоллес.

– Последняя приютившая его семья носила фамилию Максфилд, и Джошуа легально сменил фамилию, когда поступал в Массачусетский университет. Разумеется, что Максфилд звучит шикарнее, чем Пельц. Имел обыкновение рассказывать людям, что он родом из богатой калифорнийской семьи.

– Он ведь свой знаменитый бестселлер сочинил в колледже?

– Да, он начал его писать еще в местном колледже низшей ступени, а закончил на последнем курсе Массачусетского университета. – Маркс оторвал взгляд от своих записей. – Многое из того, что касается его писательской биографии, я взял из книжных обзоров, рецензий и интервью, которые он давал, когда его роман побил все рейтинги. История гласит, что на занятиях по английскому языку Максфилд написал сочинение о своем детстве, а преподаватель посоветовал его расширить. Потом последовали крупный аванс, литературные премии, место в списке бестселлеров – все, что полагается в таких случаях. Максфилд вознесся на вершину славы: молодое дарование, вундеркинд. Но проблема состояла в том, что он использовал в своем первом романе материал, накопленный за свою незадачливую жизнь, и уже не мог создать ничего достойного в дальнейшем. Его вторая книга не удалась, а после нее он и вовсе ничего не написал.

– Если не считать опуса про серийные убийства.

– Верно подмечено. – Маркс помолчал, размышляя. – Уж не хочешь ли ты сказать, что он убивал ради того, чтобы добыть материал для книги?

– Это мысль. – Дилайла уставилась в пространство. – У тебя есть ко мне еще что-нибудь, Тони?

Маркс сообщил об одной своей находке: о том, почему Максфилду пришлось оставить работу в Итонском колледже.

– Могли бы мы выяснить имя женщины, которой он домогался? – спросила Дилайла.

– Я этим как раз занимаюсь.

– Удалось связать Максфилда с какими-либо аналогичными убийствами за пределами штата?

– Данный аспект разрабатывает ФБР, оно пока не сообщало о результатах.

– Тони, ты неплохо потрудился. А теперь дай мне еще поработать, чтобы день не пошел кувырком и я успела выполнить намеченное.

* * *

После ареста Максфилда Эшли уже не так сильно мучили кошмары. Теперь преобладающей эмоцией вместо страха стала тоска. Девушка опять начала тренироваться, ведь это давало возможность чем-то занять себя и отвлечь от грустных мыслей. Однажды она от скуки погоняла мяч по полю и попробовала несколько раз пробить по воротам. На следующий день снова вышла потренироваться. Было приятно. Возвращалось славное, забытое ощущение игровой площадки, где единственная проблема – загнать мяч в ворота. В субботу Салли Касл свозила ее проветриться в торгово-развлекательный центр. Они погуляли, посмотрели кино, полакомились пиццей. Во время поездки Эшли радовалась и чувствовала себя узником, отпущенным на волю.

Каждый раз Эшли с нетерпением ожидала трапезы в обществе Генри Ван Метера. Ей очень нравилось слушать его рассказы о путешествиях, истории Орегона, других занимательных предметах, которыми он стремился пополнить ее образование. В сравнении с этими повествованиями ее собственная жизнь казалась Эшли скучной и пресной. Единственное, когда ей удалось попутешествовать, – это когда родители возили ее на каникулы в Мексику и на остров Аруба. Но там они отдыхали на курорте вместе с другими американцами, и эти места не показались ей иноземными.

Иногда к Эшли и старшему Ван Метеру присоединялся за столом Майлз. Он был так же добр и любезен с ней, как и отец, и девушка чувствовала себя легко и комфортно в его компании. Ван Метеры побуждали Эшли задуматься о будущем. Сначала она сомневалась, но они уверили ее, что осенью, когда начнется учебный год, она сможет посещать академию бесплатно. Порой разговор заходил также о школьной футбольной команде. Намечалось несколько выездов за пределы штата, где футболисткам предстояло помериться силами с другими командами общенационального ранга.

Выздоровление Эшли затормозилось в тот день, на который было назначено предварительное слушание. Она проснулась в тревоге, с доходящими до тошноты ощущениями страха и отвращения, и даже пропустила утреннюю пробежку. Она отправилась на завтрак в особняк Ван Метеров, но смогла проглотить лишь чай с ломтиком поджаренного хлеба. Как обычно, Генри Ван Метер старался отвлечь ее от тягостных дум историями о дальних странствиях, но она его почти не слышала. Никакие ухищрения не могли отвлечь Эшли от неотвязной мысли, что ей вот-вот предстоит встретиться лицом к лицу с Джошуа Максфилдом.

В девять часов утра детектив Берч заехал за Эшли в общежитие и повез в суд. По дороге он спросил, как она себя чувствует, и девушка ответила, что немного нервничает. Она не могла заставить себя признаться, что ей по-настоящему страшно, ее пугает перспектива оказаться в одном помещении с человеком, который убил ее родителей и едва не лишил ее жизни. Берч постарался успокоить Эшли, заметив, что нервничать в данной ситуации вполне естественно. Он также заверил ее, что Дилайла Уоллес – хорошая женщина и сделает все, чтобы это испытание прошло для Эшли как можно менее болезненно. После короткого разговора девушка ушла в себя, и оставшаяся часть пути прошла практически в молчании.

Когда они вошли в приемную канцелярии окружного прокурора, первый, кого она там увидела, был уткнувшийся в книгу Джерри Филипс. Завидев Эшли, он улыбнулся и поднялся. Бдительный Берч немедленно встал между Эшли и ее адвокатом.

– Вы знаете этого джентльмена? – спросил детектив, с подозрением взирая на Филипса.